Современные женские художественные ремесла казахов Монголии

В ходе экспедиционной поездки автору настоящей статьи удалось побывать в 6-ти сомонах (районах) Баян-Олгийского аймака (сомоны Уланхус, Цэнгэл, Сагсай, Толбо, Буянт и Бугот), а также ознакомиться с бытом казахов, проживающих в г. Улан-баторе и его шахтерском пригороде г. Налайхе).

Прежде чем перейти к характеристике состояния развития женских ремесел, считаем целесообразным вкратце остановиться на особенностях местных природно-хозяйственных условий, во многом, на наш взгляд, обусловивших живучесть их традиций в среде казахского населения Монголии.

Территория Баян-Ольгийского аймака РМ представляет собой нагорье с обширной системой горных цепей и значительной речной сетью, главным в которой является бассейн реки Хобда. В южной части аймака расположен горный узел Табын-Богдо-Ула, самый крупный центр оледенения Алтая, белые куполообразные вершины которого хорошо видны в ясную погоду в Уланхуском сомоне (наиболее высокий пик Табын-Богдо-Найрамдал достигает 4049 м  является одним из главных привлекательных объектов для иностранных туристов, посещающих край). Здесь расположены основные летние пастбища скотоводов ближайших сомонов.

Климат аймака характеризуется суровой малоснежной зимой. За время экспедиции снег выпал лишь один раз и через день был сметен ветром. По данным местной метеостанции количество осадков составляет 105 мм в год, из них в зимнем периоде (ноябрь-февраль) 15-25 мм. Отсюда  большое наличие прекрасных зимних пастбищ, вполне достаточных для содержания значительного количества скота на подножном корму. Продуктивность зимних пастбищ, со слов местных скотоводов, очень высока (подкормку домашних животных комбикормами здесь не знают).

Вместе с тем, длительная пастьба на одном месте невозможна, и скот постоянно в течение года перегоняют с одного пастбищного участка на другой. Согласно существующей в отечественной этнографии классификации, для местного региона характерна так называемая меридиональная форма кочевания. На зимние пастбища скот (овец, лошадей, верблюдов, коров и яков) гонят в октябре, уводят в марте с появлением новорожденного приплода. Этот порядок жизни, полностью регламентируемый особенностями природных условий аймака, существует у местного казахского населения со дня их появления 150 лет тому назад в этих краях, и на него, как вспоминают старики, совсем не повлияли аграрные преобразования времен коллективизации. Имеющиеся здесь оптимальные условия для круглогодичного содержания стад на подножном корму обусловили, как в прошлом, так и в настоящем, доминирующую роль скотоводства в экономике края. В свою очередь полукочевой образ жизни, наличие в достаточном количестве животноводческого сырья, сохранение некоторых форм натурального хозяйства, проживание зимой в зимниках, а остальное время в юрте, не могли не способствовать сохранению таких женских видов ремесла как кошмоваляние и вышивка, играющих до сих пор значительную функциональную роль в быту скотоводов. Об этом убедительно свидетельствуют наши полевые наблюдения, сделанные как на зимниках, так и на стационарных круглогодичных поселениях, какими, по сути, являются сомонные центры, население которых в подавляющем большинстве также занимается скотоводством, являющимся иногда единственным средством для существования (многие также держат скот до 20-40 голов у родственников на отгоне и в летнее время сами выезжают на жайляу). Зимнее время проведения экспедиции не позволило нам познакомиться с войлочной юртой и ее убранством,  играющей и сегодня важную роль в животноводческом хозяйстве (многие оставили юрты на складах-схронах на летних пастбищах), но, вместе с тем, дало возможность наглядно и глубоко исследовать роль и место декоративного убранства в различных типах стационарного жилища, и, прежде всего, в зимниках скотоводов,  представляющих, как правило, двухкамерный деревянный сруб. Стены и пол его жилой комнаты  полностью покрывались художественным текстилем домашнего производства. Примечателен и тот факт, что именно на зимниках (например, на кыстау Алдабергена, сомон Уланхус и кыстау Динаша-кусбеги, сомон Цэнгэл) нам удалось в полной мере зафиксировать работы по изготовлению традиционных сырмаков, тускиизов и пошива головных уборов среди женщин, которые не прекращались даже в сезон заготовки согыма. Таким образом, резюмируя вышеизложенное, можно сказать, что изделия из мягких материалов занимают еще прочное место в быту казахов Монголии, что объясняется, в первую очередь, запросами преобладающей в регионе животноводческой формы хозяйственности, наличием под руками необходимого сырья и тем, что эти изделия являются наиболее надежными и удобными в условиях полукочевого образа жизни.

Другим стимулирующим фактором сохранения женских ремесел можно считать набирающее силу влияние туристического бизнеса, развитие которого заметно ощущается почти во всех обследованных сомонах аймака. Появляются даже новые организационные формы, объединяющие народных мастериц (кооперативы в Баян-Ольгей, Сагсае и Налайхе), вызывающие к жизни не только активизацию традиций, но и появление новаций сообразно требованиям туристическо-сувенирного рынка. Эта современная форма народного искусства заслуживает самого пристального внимания, ибо в ней, по всей вероятности, заложен значительный скрытый потенциал, способный влить новую жизнь в дальнейшее развитие промыслов. Ярким примером этому может служить обследованный очаг женского творчества в промышленной Налайхе, где удельный вес занятия скотоводством среди населения сведен к минимуму. Так, согласно проведенного опроса, средняя семья в Налайхе имеет в личном хозяйстве 5-8 голов скота, в сравнении с 50-ю в сомонных центрах Баян-Ольгейского аймака, и 500-900 голов у владельцев зимников, полностью занятых скотоводческим хозяйством.

Обзор современных женских ремесел казахов Баян-Ольгийского аймака хотелось бы начать с наиболее сохранивших свое значение и роль в быту местных жителей. К числу таких видов,  прежде всего, следует отнести производство войлочных изделий в т.ч. и узорных войлоков. Войлок шел и идет сегодня на покрытие юрты (3-4 туырлыка, 2 узюка и тундик), изготовление сырмаков, небольших ковриков прямоугольной формы - «маяуза» и круглой «дөңгелек сырмақ», постилок на кровати, подкладок для тускииза, сумок, чехлов, потников. Для изготовления войлока используется шерсть как весенней (только для войлочных покрытий юрты) - «өлі жүн», так и шерсть августовской стрижки -«тipiжүн» (для производства узорных войлоков), для лучших сортов постилочных ковриков и сырмаков в старину использовали так называемую «қозы жүн» - майскую шерсть ягненка, придающую изделиям особую мягкость и эластичность (сообщение Жупай Карипханкызы, сомон Толбо).

Приемы обработки шерсти и процесс валяния войлока в регионе ничем не отличается от описанных в этнографической литературе по казахам, поэтому на них мы не будем останавливаться, подробно отметив лишь местные названия основных этапов процесса. Это - «жүн шабақтау», «жүн тарту», «су себу», «ши шиыршыктау», «шиге аркан салу», «тебу», «киіз білектеу», «кірлеу», «киіз пicipy» (записано со слов Нуркамал Кулжабай, Буянты). Подчеркнем и то, что к локальным особенностям валяния войлока относится использование своеобразного деревянного вала (встречен на кыстау Алдабергена, Уланхус), на который наматывается смоченный слой шерсти, который затем раскатывается на ровной утрамбованной площадке. По словам информаторов этот способ заимствован казахскими мастерицами у урянхайцев, в среде которых он является одним из распространенных и основных. Любопытно отметить и мнение многих мастериц, что для изготовления войлочных покрытий юрты лучше использовать шерсть монгольской породы овец (они наиболее грубошерстны), а для изготовления сырмаков - шерсть местной казахской породы, отличающейся более мягкой остью.

Среди узорных войлоков в местных краях бытуют изделия, орнаментированные в технике инкрустации, аппликации, стежки и вышивки. Текеметов со вкатанным узором нам не встретилось (не было их и в Баян-Ольгийском историко-краеведческом музее), хотя этот вид войлочного постилочного ковра, как отмечают исследователи (Аргынбаев, Коновалов, Искаккызы), имеет широкое и повсеместное распространение среди казахов, проживающих в  сопредельных Восточному Казахстану, Южном и Китайском Алтае. Вместе с тем, многие пожилые информаторы вспоминают, что в 1930-е гг. подобный вид изделия (слово «текемет» многим мастерицам не понятен, более употребителен термин «алакиіз») еще бытовал в убранстве жилища, а мастерица Айтказыкызы из Уланхуса вспоминает, что в детстве сама помогала матери в Буянтах делать подобные изделия. По ее описанию после сваливания и просушки кошемной заготовки - «талдырма», на ее поверхность раскладывался узор из окрашенной шерсти. Выкладку узора производила ее мать из заготовок - длинных жгутов - полосок шерсти, которую катали ладонями помощницы. Они же заполняли шерстью фон выложенного узора. После окончания этой работы заготовленный алакииз обрызгивали горячей водой и закатывали в циновку «ши» и катали несколько часов, т.е., это –традиционный способ изготовления текеметов, хорошо описанный Э. Масановым и М. Мукановым.

Изготовление сырмаков – узорных войлоков в технике инкрустации можно с полным правом отнести к одним из ярких этнических особенностей культуры монгольских казахов в настоящее время. Соседним этническим группам  – урянхайцам, мянгатам и тувинцам этот вид войлочного ковра не известен, монгольский «ширдэг» имеет совершенно иные художественно-технические принципы изготовления (в нем доминирует стежка) и в корне отличен от казахского сырмака. Наверное, не случайно, что 150-ти летнее проживание в условиях изоляции от основного этнического массива и иноэтнического окружения придало в народном сознании сырмаку (наряду с тускиизом) своеобразный ореол этномаркирующего символа. Он является не только непременной принадлежностью каждого казахского жилища, но и стал важным элементом убранства местных мечетей также, как ворсовые ковры и жайнамазы в мусульманских храмах Среднего и Ближнего Востока, которые  в широких масштабах возводятся в казахских населенных пунктах Монголии в 2000-х гг.

Нами зафиксировано несколько видов войлочных мозаичных ковров, местные названия которых отражают или функциональную принадлежность вещи, ее размеры, форму, или некоторые технические особенности ее изготовления.

К первой группе изделий следует отнести такие названия как «төр сырмақ», «сұпы сырмақ», «от киіз», «дөңгелек», «маяуза сырмақ», «төсек сырмақ», ко второй - «жиек сырмақ», «кестелі сырмақ», «ойыстырылған сырмақ» и некоторые другие. Названия их говорят сами за себя. Среди этих видов особое внимание обращают на себя небольшие войлочные коврики прямоугольной, овальной или круглой форм - «маяуза» и «дөңгелек сырмақ», неизвестные в других регионах Казахстана, за исключением Южного Алтая (здесь отмечен «дөңгелек сырмак») и Синьцзяна (известны и «дөңгелек» и «маяуза сырмақ»). Коновалов, ссылаясь на информаторов, пишет, что круглые коврики «дөңгелек сырмақ» появились среди алтайских казахов в начале 1950-х гг., а ранее они были не известны. А. Искаккызы свидетельствует, что у казахов Китая «маяуза» делали из шкурок диких и домашних животных, а также из войлока на основе особой мягкой шерсти (иногда верблюжьей), служивших как подстилка-сидение для пожилых людей. О происхождении самого термина «маяуза» она не говорит. В связи с этим весьма интересным представляется проведенный нами опрос народных мастеров о происхождении и семантике этого слова. Большинство из опрошенных считают «маяуза» (и сам термин, и изделие, которым он обозначается) исконно казахским. В понятие слова «маяуза» ими вкладывается значение «мягкий» или «небольшой». Однако в юртах урянхайцев сомона Буянты нам встретились старинные небольшие подстилки из войлока, простегнутые жильной нитью, которые они также называют «маяуза». По их словам в старину «маяуза» делали из тонко выделенной шкурки жеребенка или марала, и стелили по приходу особо уважаемых и почтенных гостей. О монгольском происхождении этого слова свидетельствует и «Монгольско-русский словарь», в котором «маяуза» обозначается как «войлочная подушка для седла». Таким образом, можно вынести предположение, что этот вид узорного войлока (впрочем,  как и круглые и овальные «дөңгелек сырмақ», при нас их иногда так и именовали «дөңгелек маяуза») проник в быт монгольских казахов (и их близких соседей - кереев и найманов российского Алтая) от монголоязычных соседей, с которыми они близко контактируют уже не одно столетие, что является одним из свидетельств культурного взаимодействия двух кочевых народов. (Следы этого обмена проявляются во многих областях материальной культуры местного казахского населения: от излюбленного в их среде восклицания - «жә-жә» до почитания «обо», воздвигнутых на перевалах урянхайцами, и элементов пищи – все это могло бы в будущем стать предметом интересного исследования. В связи с этим не меньший интерес составило бы изучение сохранившихся смутных «отголосков» русской культуры, которые местные жители вынесли из мест своего прежнего проживания, например потолочные балки своих зимников они называют «мәтчә», в звучание которого нетрудно распознать русское «матка», известное у восточно-казахстанских казахов как «мәтке»).

Несмотря на это кажущееся многообразие видов сырмаков их объединяет одно - мозаичная техника. Все сырмаки, прямоугольные или круглые, большие и маленькие по размерам (в современном сувенирном производстве делают сегодня миниатюрные коврики размером 20x10 см или диаметром 30 см, называя их «подставками» для ваз или чайников), как правило,  двухслойные: нижний слой, составляет основу из более толстого и плотного войлока натурального цвета, верхний «инкрустируется» из 2-х тонких и плотно выделанных кошм двух или нескольких цветов. Большинство женщин в сомонах делают узоры по специальному трафарету, в отличие от  них опытные и искусные мастерицы «ісмер», выполняют эту операцию «на живую»  обычно кончиком жженой лучины. Процессы изготовления сырмака нами были зафиксированы на кино- и фотопленку во многих сомонах аймак вместе с описанием названий технических терминов (войлочная основа - «сырмақ астары», сшивка 2-х фрагментов - «көктеу», шов сшивки «жөрмеу», «жиектеу» и т.д.).

По композиционному признаку выше перечисленные виды сырмаков можно разделить на два основных типа: 1) Тұтас сырмақ:                                                                                                                                                                                                                                                                                                         тұтас, бутін жасалған сырмақ – сырмаки с одночастной орнаментальной композицией (к ним можно отнести и более мелкие изделия, такие, как маяуза и дөңгелек сырмақ). 2) Пятичастный тип ковра, состоящий из сшивных элементов: прямоугольного центрального поля «орта», двух длинных продольных бордюров – «сырмактың шеті» и двух поперечных бордюров – «сырмақтың басы», в которых с наибольшей полнотой используется художественно-технический принцип, называемый в литературе правилом «зеркальной симметрии» размещения орнамента, т.е. части его сшиваются таким образом, что данный в одном цвете узор в точности повторяется в другом в качестве фона и наоборот. В свою очередь узорные войлоки второй группы могут быть разделены на 3 подтипа: 1) выполненные в технике инкрустации; 2) с узором из нашитого плетенного шерстяного шнура - жиек; 3) комбинированные – сочетающие обе вышеотмеченные техники, например, центральное поле выполняется в мозаичной технике, а «шеті» и «басы» покрывается шнуровым узором или наоборот. Места соединения войлочной мозаики сшиваются своеобразным ажурным швом «жөрмеу», на который затем накладывается «жиек», как правило, из верблюжьей шерсти. Лицевую часть изделия затем простегивают («сыру») насквозь вместе с основой – «сырмақтың астары», обязательно параллельно контура жиека. Процесс компоновки частей сырмака наиболее полно и детально зафиксирован нами в Уланхусе и Буянты, в т.ч. засняты на видеопленку процессы «жіпиіру», «жіп шалу» (ручное плетение жиека на пальцах из нитей (6 нитей) красного, зеленого и розового цветов). В мозаичной технике делают и изделия из тканей фабричного производства (сукно, вельвет), наиболее часто такие изделия встречались нами в жилищах промышленной Налайхи.

Сырмачные изделия, как мы уже отмечали выше, занимают важное место в современном быту казахов Монголии. Они используются как ковры, подстилаемые на пол поверх простой, неорнаментированной кошмы. Основное их место – это төр, почетная часть жилища напротив входа. Поверх сырмака стелют иногда еще и одеяльце – көрпе, однако, как следует из сообщений информаторов, этот вид изделий не характерен для местных краев и завезен сюда реэмигрантами из Казахстана (в аймаке немало семей, проживших по нескольку лет в Казахстане в качестве оралманов, но вернувшихся  в Монголию по ряду причин).

Основные мотивы орнамента сырмаков – рогообразные завитки самых разнообразных конфигураций: кошқар мүйіз, қос мүйіз, сыңар мүйіз, бұрмаша мүйіз, дөңгелекмүйіз, жүрек мүйіз; геометрические фигуры -табақ ою, ирек и др.; растительные - гүл, жапырақ, бутақ; отражающие части тела - маңдай, бүйрек, бас, омыртқа и астральные - жұлдыз, ай, айшық. В узорах каймы и мотивах, заполняющих пустые углы вокруг центрального поля («қолтырмаш») часто встречаются узоры «балға ою» и «дузик» (иногда его называют «кұсмұрын»), являющихся калькой с монгольских названий узоров «алханхээ» («молоточный узор») и «хамар угалз» («крылья», «рога» носа), широко распространенных в росписи монгольской меблировки (авдар, шуугээ и т.п.) и  прочно укоренившихся в современном быту казахского населения Монголии. Возможно, одним из каналов проникновения мотивов монгольского орнаментального творчества явились упомянутые факты об изготовлении монгольскими деревообделочниками специальных трафаретов по заказу от казахских мастериц. Любопытно в этой связи наблюдение Коновалова, отмечавшего такое же явление в орнаментике сырмаков косагашских казахов. В частности он пишет: «Распространение меандрового узора (упомянутый нами алханхээ относится к типу меандровидных узоров. Прим. автора.) в войлочных коврах объясняется информаторами восприятием мотива, традиционного для деревянных изделий монголов и теленгитов». И,  хотя, он дальше оговаривается, что меандровый орнамент известен на территории современного Казахстана с эпохи бронзы, стилистика меандровидных узоров, встречающихся на каемных полосах баян-ольгийских сырмаков (и вышивок), не имеет ничего общего с меандром войлочных чехлов и сум казахов Западного Казахстана (где он особенно распространен) и аналогичного росписи монгольских сундучков и окладов икон ламаисткого пантеона божеств.

По цветовому принципу сырмаки тоже можно разделить на 2 типа: монохромные и полихромные. В первом типе участвуют лишь 2 цвета - натуральный цвет овечьей шерсти (белый, коричневый и их оттенки). Этот тип мастерицы относят к наиболее древнему –«байырғы керейдің сырмағы». Во втором участвуют - красный, оранжевый, бордовый, желтый, зеленый или синий, получаемые окраской анилиновыми красками китайского производства. В сомоне Толбо нам встретилась 54 летняя мастерица Бекежан Мауытханкызы из рода шубарайгыр, которая до сих пор пользуется желтой краской и оттенками красного, вывариваемой из листьев дерева (кустарника?) «сары агаш» и ревеня.

В целом, завершая этот небольшой обзор производства узорных войлоков казахов Западной Монголии можно сказать, что они по своим художественно-техническим принципам могут быть выделены в единую локальную группу, главными отличительными чертами которой являются их сравнительно небольшие размеры, полихромность, преобладание сложныхорнаментальных композиций и более тщательная выделка войлока. По этим признакам им наиболее близки узорные войлоки косагашских и синьцзянских казахов, близких казахам Монголии по родоплеменной принадлежности и историческим судьбам. Объединяют их и следы культурного контакта с коренным монголо-тюркоязычного населения Алтайского нагорья, проявившиеся в некоторых названиях предметов и заимствованных элементов орнамента. Требует дополнительного исследования вопрос об исчезновение из быта казахов Монголии другого вида войлочного ковра – текемета, почему-то широко бытующего у кереев и найманов КНР, но также исчезнувшего ко 2-пол. XX в. из быта косагашских казахов. Мнение Коновалова, что текеметы исчезли по причине, что «сырмаки в большей степени отвечают современным эстетическим и престижным представлениям населения», требует дополнительной проверки. В этом плане заслуживает внимания мнение, высказанное нашим информатором,  заслуженным ветеринаром РМ, 90-летнем пенсионером Шабденом (уак, Баян-Ольгий), проработавшем в сфере животноводства аймака со дня организации первых госхозяйств в 1940-1950-х гг.  Он утверждает, что главная причина исчезновения текеметов кроется в большей трудоемкости их производства по сравнению с изготовлением сырмаков, срок эксплуатации которых, к тому же, значительно дольше. Отсутствие в современном быту казахского населения войлочных сум и чехлов, в т.ч. и орнаментированных, объясняется им еще проще: начиная с 1950-х гг. в госхозяйствах перекочевка на сезонные пастбища скотоводов стала производиться на автомашинах и колесных тракторах, а не на верблюдах как прежде, в связи с чем отпала надобность в этих важных и незаменимых в условии кочевого быта предметов.

Огромное значение в современном быту казахов Монголии занимают и вышитые изделия. Вышивкой украшают настенные ковры – тускиизы, подстилки кестелі сырмақ, төсек сырмақ, коврики для сидения «маяуза», наволочки для подушек, подзоры у кроватей «төсек жапқыш» (более употребителен термин «төсек алаша», несмотря на то, что последний обозначает тканое изделие), занавес у кроватей «шымылдық», хозяйственные сумки «аяққап», чехлы для уыков «уыққап», чехлы для ножей и предметы национальной одежды. Особое    широкое распространение в обследованных нами районах имеет вышивка тамбурным швом (бізкесте). Применение этого шва самое разнообразное: он служит как основной – «узорообразующий» шов, так и в качестве обрисовки контура узора, заполняемого затем гладью (баспа). Гладьевый шов применяется как обычный (чаще узкая гладь), так и с использованием подстила, образующего выпуклый рельефный шов. Широко используется также и верхнестебельчатый шов «жөрмеу». Часто эти техники применяют в сочетании друг  с другом. Кроме них используются различные более простые швы для вспомогательных технических операций - «көктеу», «тепшу», «қабу», «қаю тігісі» и т.п. В 1950-1960 гг. большое распространение получает техника вышивки «крестом», которая используется в украшении крупных декоративных изделий, а в 1980-е гг. появляется своеобразная вышивальная техника, получившая в среде местных казахских мастериц название - «шыпырс кесте» (ее происхождение, как удалось выяснить от слова «шприц» - полой иглы, в которую вправляются нити мулине). В этой технике, как правило, вышиваются предметы убранства постели. Судя по наименованиям (а также по цветочному орнаменту шприц-кесте, нехарактерному для казахского искусства вышивки) обоих последних техник происхождение их российское и шло по каналу уроков домоводства в школах Монголии, где культурное влияние СССР было ощутимо весомым. К слову, предметы быта – наволочки, подстилки для мебели с ярко-бордовыми пионами, выполненными в технике шприц-кесте, повсеместно встречаются и в интерьере монгольских и тувинских жилищ Баян-Ольгийского аймака. Судя по отдельным предметам из коллекций Баян-Ольгийского музея,  в прошлом широкое распространение имело и золотое шитье, особенно в декоре предметов женской одежды и головных уборов - кимешеков и саукеле. В современном быту применение этой техники нам не встречалось, если не считать подделок с использованием мишуры и блесток дешевого китайского фабричного производства. Исчезла из быта и, по-видимому, широко распространенная в прошлом техника аппликации.

Материалом для вышивки служили войлок и ткани фабричного производства (в старинных вышивках - это прежде всего бархат, даба, в современных – плюш, сукно, далимба, ситец, вельвет и т.п.). Среди используемых нитей,  прежде всего, –  шерстяные домашнего производства, шелковые, мулине и обычные наборы для вышивки.

Основные инструменты для вышивания – традиционны. Это – игла, шило с крючком (біз или ілгек) и пяльца (современные делаются из проволоки) – «кергі», как правило, прямоугольной формы. Использование в вышивке таких материалов как кораллы, бисер, металлические штампованные бляшки зафиксировано лишь на музейных образцах, в современных вышивках отмечено лишь применение перламутровых пуговиц.

Из современных вышивок на первом месте по степени распространенности стоят тускиизы, образцы которого встречаются буквально в каждом доме. На зимовках «кыстау» ими увешаны почти все стены парадной части жилого помещения (причем часто встречаются среди них тускиизы с войлочной подкладкой, свидетельствующие о важной функциональной принадлежности этой вещи - утеплять жилище), в стационарных жилищах поселков сомонных центров тускииз вывешивается прежде всего над кроватью, а также ими заполняют свободные поверхности стен. Наиболее лучший тускииз (по качеству использованных материалов и характеру исполнения) помещается и в центральной гостиной комнате (қонақүй), и на его верхнюю часть  (неорнаментированную, так называемую «көмкөру») прикрепляются многочисленные апотрефеические предметы - тумары, шкурки пушных зверей, когти филина, шкурки ежа, срезанные косички («көкіл») детей, тряпочные шарики с зашитым утробным детским волосом, свидетельствующие о какой-то полузабытой семантической функции этого изделия. Ну, а в современных представлениях, тускииз - это, прежде всего, атрибут прекрасного, основное назначение которого украсить дом и придать ему национальный колорит. Как указывалось выше тускиизы наряду с сырмаками стали непременной частью убранства и интерьера современных мечетей, имеющихся в каждом сомонном центре.

Один или два тускииза обязательно входят в состав приданого невесты - «жасау» (наряду с несколькими сырмаками, тосек алаша и постельным убранством), которое своими руками «справляла» мать невесты. Например, Нуркамал-аже из Буынты рассказывает, что выдала замуж 4 дочерей, всем справив жасау в один сырмак, один тускииз, один шымылдык и один комплект постели. Сегодня уже ее дочери выдают замуж своих дочерей, но в качестве жасау они, по ее словам, ограничиваются покупными коврами и постелью фабричного производства. Примечательно, что эти предметы - тускиизы, сырмаки, алаша - привезенные в качестве жасау, десятилетиями хранятся в каждой семье, выполняя роль не только реликвий со стороны материнского рода (например, сама Нуркамал была сосватана из Уланхуса), но и служа своеобразным образцом (улгі), по которому учат искусству вышивки дочерей, родившихся уже в другом роде.

Тускииз казахских мастериц Монголии, как правило, сшит из четырех орнаментальных кусков ткани, образующих центральное поле, три полосы бордюра и трех полос неорнаментированной П-образной рамки - «көмкөру». Встречаются и тускиизы с крупномасштабным центральным полем, обычно заполненным крупными розетками или ромбическим узором, обрамленным лишь «көмкөру». Без полос последнего тускиизы не встречаются. Любопытная подробность, на виденных нами на «кыстау» утепленных тускиизах войлочная подкладка пришивается именно к «көмкөру», и тогда орнаментированная часть ковра свисает свободно, не топорщась, чем, наверное, и объясняется «конструктивная» необходимость этого элемента ковра. О его «семантической» нагрузке мы упомянули выше. Узоры на тканях намечаются разными способами: наиболее одаренные мастерицы делают это «по старому», обмакивая заостренной палочкой в подсоленное молоко или молоко с примесью муки, другие – карандашом или фломастером, а большинство молодых мастериц с помощью бумажных трафаретов (с проколотой поверхностью) с последующим припорашиванием мукой или толченным мелом (примечательно, что таким же способом наносят контуры узоров местные урянхайские мастера по росписи мебельных принадлежностей).

В композиционном плане тускиизы местных мастериц можно разделить на 2 основные группы: 1) тускиизы с центральным полем и бордюрным обрамлением (или с двумя такими композициями, вписанными  друг в друга,  или многокаемочным бордюром, обрамляющем небольшое центральное поле); 2) тускиизы с центральным полем и «көмкөру», заполненными крупным узором «шыраш ою», «балдақ ою», «буйрек ою» или «шенбер ою».

Преобладающий орнамент – зооморфного и геометрического характера. Названия узоров, зафиксированные у местных мастериц, мало чем отличаются от известных в литературе по казахской вышивке, более того, несколько скудны и бедны в плане образной выразительности (в целом их можно свести к нескольким группам, сконцентрированным вокруг понятий - «мүйіз», «гүл», «шеңбер», «шаршы», «бас», «дөңгелек»), что удивительно, если учесть, что по своей орнаментальной содержательности и многообразию мотивов лучшие местные образцы вышивок ни в чем не уступают аналогичным образцам искусства семиреченских или центрально-казахстанских мастериц. Своеобразный образный строй сохранила вышивка кимешеков, оставшихся еще у некоторых пожилых женщин, свидетельствующий о существовании некогда системы родоплеменных отличий этого женского головного убора. Нами зафиксированы также устойчивые названия мотивов вышивки кимешека, не встречающиеся при характеристике узоров тускииза. Это - «таңдай», «бидайық», «шөрөлджин» (возможно, от монгольского «муравей», «след муравья», ср. «құмырсқа ізі» у албанов Семиречья), «су», считающиеся со слов информаторов исконно «керейскими». Встречаются также орнаменты монгольского происхождения, типа алханхээ, зангилахээ, елзий. Любопытно, что на макушке кимешека–  төбелдірік, хранящегося в фондах Баян-Ольгийского музея (инв. номер. 87) золотошвейными нитями вышита плетенка «соёмба», одного из популярных символов монгольского орнамента. Появление этого узора на столь сакральной части женского головного убора трудно объяснить простым заимствованием мотива (пусть и входящего в национальный герб МНР - например, как у нас недавно использовался мотив в виде пяти конечной звезды), скорее всего, автору этой вышивки хорошо было известно благожелательное и охранное значение этого узора в буддийской символике.

Традиции национальной вышивки продолжают сегодня успешно развиваться и в сфере современных художественных промыслов, ориентированных на туристический бизнес. Так, в сувенирном салоне крупнейшего в Уланбаторе знаменитого музея Занабазара – места паломничества всех иностранных туристов и гостей Монголии – нам удалось встретиться с 25-летней девушкой-казашкой, уроженкой Толбо сомона (учится в Уланбаторе)  Маншук Алимкызы (из рода керей – ногай), принесшей на реализацию свою продукцию. Среди них тускииз, выполненный по бархату тамбурной вышивкой, и серия небольших по размерам сувенирных изделий, также украшенных тамбуром, с непривычными для казахского слуха названиями. Это игольница «ОД» в виде звезды, сувенирные валяшки «бойтык», сумка в виде традиционного монгольского сапога «гутал», расшитого золотом «хавтага» (кисетный мешочек) и разнообразные салфетки «долгор». По ее словам приближается сезон новогодних праздников (европейский Новый год, монгольский Цаган Сар), во время которых подобная продукция пользуется большим спросом. Мелкие изделия она делает сама (вышивает с детства), сама и наметила ассортимент, более крупные вышивки заказывает родственницам из Толбо. По ее словам, подобным «бизнесом» занимаются многие ее подруги, пополняя свой скромный студенческий бюджет и одновременно помогая своим родственникам на селе. Об организованных промыслах мы уже упоминали выше, и занятия вышивкой занимают в них наибольший удельный вес. К слову сказать, во всех обследованных художественных и антикварных магазинах и салонах Уланбатора казахской вышивке и сырмакам принадлежит почетное место, и они наряду с традиционными изделиями из верблюжьей шерсти и продукцией монгольских ювелиров и резчиков по дереву можно смело сказать определяют лицо современной сувенирной промышленности страны.

В своем обзоре мы не затрагиваем тему вышивки предметов костюма. Имеющиеся немногочисленные образцы в музейных коллекциях не дают полного представления о ее развитии в прошлом, а современная продукция имеет больше лубочной характер и скопирована из казахстанских иллюстрированных журналов. Отметим лишь, что сравнительно заметное развитие она получает в декоре матерчатых тюбетеек, ориентированных на туристический рынок, впрочем пользующихся спросом и среди пожилых мужчин аймака.

В современном народном искусстве казахов Монголии сохраняет некоторые позиции и безворсовое узорное ткачество. Потребность в нем обусловлена, прежде всего, сохранением в быту юрты и необходимостью скрепляющих ее остов тканых полос – баскуров и бау. Подобные ленты ткутся почти в каждой семье, связанной с отгонным животноводством. В убранстве стационарных жилищ ткачество используется в изготовлении «тосек алаша», своеобразных подзоров для кровати с опускающейся вниз бахромой. Тканые ковры и циновки типа «терме алаша» нам не встречались, не помнят о них и местные мастерицы, хотя в фондах Баян-Ольгийского музея имеется два образца безворсовых циновок, сшитых из нескольких тканых полос.

О том, что домашнее безворсовое ткачество имело в прошлом высокие традиции, свидетельствуют встреченные нами в музеях Уланхуса и Сагсая великолепные конские попоны «ат жабу», выполненные на горизонтальных узконавойных станках «ормек». В связи с этим невольно вспоминаются слова Г. Потанина, отметившего во время своего путешествия в местные края, что «монгольские женщины – мастерицы шить, вышивать и вязать, но они не умеют ткать как киргизки (казашки)».

Зафиксировано нами несколько сохранившихся образцов другого также затухающего искусства казахских мастериц – изготовление узорных циновок «оралган ши». Об этом виде изделий нам рассказали мастерицы Буянты, где в нескольких домах они имелись. Чий, по их словам, собирается осенью, затем сушится и подравнивается. Здесь же заснят станок для оплетения, хорошо описанный в литературе по этнографии казахов. Наиболее излюбленные узоры – шаршы (концентрические ромбы с вписанными многоступенчатыми фигурами), цветовая гамма - желтый, красный, синий и зеленый.

Вышеприведенный небольшой обзор состояния современных женских художественных промыслов казахов Монголии, проведенный по результатам одной разведочной экспедиции (в зимний период), разумеется, носит предварительный характер и не может обрисовать картину в ее полном объеме. Необходимо дальнейшее обследование и обязательно в летний период, в этнографическом окружении юрты и бытового комплекса сезона «жайляу». Тем не менее, как мы надеемся, он дает все-таки некоторое представление об особенностях женского творчества местного казахского населения и специфике его развития, а также об элементах межэтнического взаимовлияния и тенденциях, обусловленных современными экономическими преобразованиями в жизни сегодняшней Монголии.